|
10
20
30
40
50
60
70
80
|
Ведаю ныне, когда и последнее утро настанет:
Если свет перестанет гнать ночь и любовь; если вечным
Будет души сновиденье, — навек неисчерпно-единым.
Ах, я усталостью горней устал, и развязан истомой.
Долог и томен паломника путь ко Гробу Святому,
Тяжко бремя креста. Но таит кристальную влагу
В недрах тот холм, где дробятся пучин мятежных прибои.
Кто сей влаги испил, кто взошел на холм порубежный,
На мирозданья межу, и с вершины Землю Завета
Оком увидел прозревшим, обитель новую Ночи, —
Тот не вернется назад в суету и движение мира,
В страны, где свет обитает, в извечной зыблясь тревоге.
Ставит он кущи свои на вершине — кущи покоя,
В дали глядит с вожделеньем святым, воздыхает и любит.
Час ли наступит желанный — до кладезя долу нисходит,
Влагу живую черпает и пьет. Всплывает земное
Облаком смутным; но бури высот, разметав, прогоняют
Темную тучу; лишь то, что любовь освятила, коснувшись,
Склонами тайных ущелий в блаженные долы струится,
Легким туманом объемлет почивших милые души.
Еще, веселый Свет,
К страде и злобе дней
Ты будишь усталого,
Бодрость и силы мне в жилы льешь;
Но от мшистых камней
Обветшалого
Памятника — не отзовешь!
Охочи
Прилежные руки к труду;
Где хватит мочи,
Помочь пойду,
Послушен твоим приказам.
Будет мной воспет
Пышный простор твой, Свет,
И не устанет разум
Связь изучать и строй,
Мастер, твоего сооруженья,
Созерцать тобой горящий свод;
Числить движенье
Твоих часов,
Их звездный ход
Следить в поднебесье,
Наблюдать равновесье
Вселенских весов,
Веселиться игрой
Сил вековечных
И познавать в бесконечных
Сплетеньях времен,
Пространств и числ
Ее закон
И тайный смысл.
Но верное сердце стремится вновь
К той, чье имя Ночь,
К той, чье имя Любовь,
Матери темной дочь.
Свет, она держит тебя в объятьях своих как сына
Ей ты своей красотою обязан. —
Я же возник до тебя, Ею спасен и связан —
Я возник, и тебе настанет кончина.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Иду, и каждый
Тропы кремень
Сулит мне влажной
Прохлады сень.
Иду: недальней
Мне снится цель:
Опочиванья
Небесный хмель.
Избыток кипучий
Волнует мне кровь:
Завидел я с кручи
Нагорной ― любовь!
Мерцанье стерлось
За тем холмом,
И тень простерлась
Ночным крылом.
Жадней, о любимый!
Ты жизнь мою пей!
Живу, томима,
Под зноем дней.
Дремлю я — люблю я,
И в смерти — юней,
И в смерти делю я
Блаженство теней.
Весь день побораю
Разлуки глад;
Всю ночь умираю
От легких услад.
|