Певец угрюмыми тропами,
Чрез дебрь и кручи, топь и брод,
В плаще, изодранном шипами,
Проходит — сирым из сирот.
Скитальцу в мире кто поможет,
Кто слышит зов души больной?
Едва нести не изнеможет
Он бремя лютни за спиной.
Суровый жребий мною вынут!
Я мир и радость людям пел;
Услышан был ― и был отринут:
Мне не дан в радостях удел.
И с той годины каждый весел,
Как дар медовый мой вкусил,
Но мзду мне каждый скупо весил,
Когда я милости просил.
Мое «прости» — кого печалит?
Уйдет весна — придет весна.
Струны на лютне не умалит
Моя печаль ― она звучна.
Они хотят колосьев хлеба,
Забыв, кто сеял жатву лет.
Я им раскрыл просторы неба,
А за меня молитвы нет.
Вы покоряете, напевы,
Моим устам всех дев сердца.
Но ждет вотще желанья девы
Скитальца нищего рука.
Ах, ни единая не свяжет
С пришельцем сердца своего;
Мне, ни единая не скажет
«Ждала я сердца твоего».
В траве густой усталый дремлет
И розы бледные ланит
Еще влажны... Забылся — внемлет:
На вещих струнах песнь звенит:
«Как ты страдал, забудь отныне,
Недолог путь и ты придешь.
Чего искал в глухой пустыне
В чертоге царственном найдешь.
Удел твой вожделенный жребий,
Скитаний близится конец.
Тебя венчает мирт Венерин,
Но будет твой венок венец.
Чей с пеньем сфер созвучен гений,
Того зовет ко славе трон:
Певец восходит на ступени,
Царевым сыном снидет он».
|