|
Владеет Гробом род неверный!
Пречистый Гроб, где Спас лежал,
Сквернится сатанинской скверной
И черным гноем хульных жал.
И голос слышится из Гроба:
«Кем адских сил сотрется злоба?»
Куда сокрылись паладины?
Заржавел их честной булат?
Что ж верных мир — не стан единый?
Не рдеет крест на злате лат?
Чья вера Гроб Христов восставит?
Кто пленный Гроб от мук избавит?
Над мглою вод, над сушей темной
Святой промчался ураган
И разбудил от лени томной
Град запертой и спящий стан.
С бойницы каждой зовы брани:
«В поход! Вставайте, христиане!»
Обличья ангельские мимо
По стогнам реют — и молчат.
В слезах влекутся пилигримы,
У городских ворот стучат;
Гласят о попранной святыне,
О беспощадном Сарацине.
Встает заря, омыта кровью,
Над христианской стороной.
Сердца горят одной любовью,
Мрачатся скорбию одной.
И каждый крест и меч хватает
И дом родимый покидает.
Не видно слез, не слышно жалоб:
Железный ринулся набег.
Качнулись<?> доски шатких палуб.
За синим морем брезжит брег.
Вослед отцам стремятся дети,
Тягчат уловом божьи сети.
Хоругвь победная развита.
Старейших храбрость впереди.
Все видят: в небо дверь открыта
Знаменовавшим на груди
Тот знак, что от мечей — ограда;
Но пасть в бою — милей награда.
В бой, христиане! Божьи рати
Над вами, с молнией очей.
Купается до рукояти
В крови поганых сталь мечей.
Венцы Христолюбивым воям!
Мы кровью вражьей Гроб омоем.
Владычица приосеняет
Покровом Сил земную рать.
Чьи взоры облак затемняет,
Того приемлет в лоно Мать.
Се преклоняет лик небесный
К ужасной сече, схватке тесной.
К святым местам, чрез пламя битвы!
Глухой из Гроба слышат глас.
Вину победа и молитва
Там снимут с оскверненных нас.
Князь мира, смерть твоей державе,
Господень Гроб явлен во славе.
|