|
5
10
15
20
25
30
35
40
45
50
55
60
65
70
75
80
85
90
95
100
105
110
115
120
125
130
135
140
145
150
155
160
165
170
175
180
185
190
195
200
205
210
215
220
225
230
235
240
245
250
255
260
265
270
275
280
285
290
295
300
305
310
315
320
325
330
335
340
345
350
355
360
365
370
375
380
385
390
395
400
405
410
415
420
425
430
435
440
445
450
455
460
465
470
475
480
485
490
495
500
505
510
515
520
525
530
535
540
545
550
555
560
565
570
575
580
585
590
595
600
605
610
615
620
625
630
635
640
645
650
655
660
665
670
675
680
685
690
695
700
705
710
715
720
725
730
735
740
745
750
755
760
765
770
775
|
Э т е о к л
Сограждане-фивяне! Своевременно
Должно быть слово мужа, одержащего
Кормило государства, на крутой корме
Недремлющего стража. В благоденствии
Мы видим божью милость; а беда придет
(Чего да не случится!), Этеокл за все
Один ответит, всенародным ропотом
Ославлен будет в плачах, причитаниях, —
От них же, Избавитель-Зевс, избавь ты нас!
За вами ныне дело: должно гражданам,
И не достигшим полной возмужалости,
Равно с людьми в расцвете мощи мужеской,
Всем поголовно, в меру сил и возраста,
Во брани подвизаться за отечество
С его святыней, — чтобы честь не малилась
Родных богов, — за семьи и за землю: Мать,
Кормилицу, — она же, юных пестунья,
На почве благодатной воспитала их
И, нá ноги поставив, уготовала
Борцов надежных городу на трудный день.
Поднесь была удача, и спасал нас бог,
И с той поры, как стены осаждает враг,
От Фив не отвращалось счастье бранное.
Но вот что ныне вещий муж пророчит нам
(Волхву не нужен свет очей. Пернатых клик
Он верным ухом слышит, сердцем ведает), —
Слепец-птицегадатель говорит, что в ночь
Великий приступ воинство ахейское
На город умышляет. Так за дело же!
Спешите на бойницы и на башни врат
Во всеоружьи, стен зубцы живой стеной
Защитников удвойте и пред устьями
Ворот, сплотившись, непреодолимою
Плотиной станьте! Мужествуйте! Множества,
Что будет лезть, не бойтесь: оградит нас бог.
Лазутчики повсюду мной разосланы;
Не без вестей с разведки подойдут они,
Нам упредить помогут козни вражии.
Входит разведчик.
Р а з в е д ч и к
О достославный Этеокл, кадмейский царь!
С вестями я из войска супротивного:
Сам новых дел тех был я соглядатаем.
Семь ярых воев, вражьих семь начальников,
В щит черный кровь быка усекновенного
Собрав и руки погружая в жаркую,
Клялись Ареем, Лютою и Ужасом
Кровопролитий надвое: иль Кадмов град,
Взяв приступом, разрушить, или, кровию
Своей окрасив землю, лечь костьми в бою.
И памятки, заветный дар сородичам,
На колесницу вешали Адрастову,
Смочив слезами. Но слова безжалостным
Дышали гневом, и сердца железные
Свирепостью пылали, как у лютых львов,
Завидевших убийство. Не замедлится
Той клятвы исполненье. Я покинул их
За жеребьевкой: кто каким из фивских врат
Грозою будет. Тотчас устья врат займи
Отборной ратью. Воинство ахейское
Уж близится всей силой, подымая пыль
И пеной бурных коней убеляя дол.
Ты в непогоду кормщик корабельный наш:
Оборони же город, прежде чем дохнет
Ареев вихорь. Не чернопучинный вал
На нас катится: сила сухопутная
На стены лезет с ревом, диких волн грозней.
Кто всех проворней, мига не теряй! Бегу
Дозорщиком, покуда видит глаз; тебя ж
О всем, чтò за стенами, в срок осведомлю.
Э т е о к л
О Зевс! о Гея! Боги, вы, кремлевые!
И ты, Проклятье отчее, могучее!
Вы града с оснований не свергайте мне,
Врагу не предавайте! Речи эллинской
Здесь льется звучность; ваши очаги стоят.
Земле свободной и твердыне Кадмовой
Не дайте стать отныне подъяремными,
Но будьте силой нашей! Я за весь народ
Творю обеты: вас почтят спасенные.
Уходит во дворец.
1-е п о л у х о р и е
Вся трепещу: идет
Горе великое!
Двинулся вражий стан.
Войско напущено;
Полчище конное
Скачет во весь опор.
Прах воздымается:
Тихая, верная
Бури предвестница,
Тучей клубится пыль.
2-е п о л у х о р и е
Слышу, как дол гудит,
Слышу оружья звон;
Близится бранный шум.
Словно гремит в горах,
Рушась стремглав, поток
Неудержимых вод.
С нами, богов, богинь
Сила святая будь!
Мимо родимых стен
Ты пронеси грозу!
1-е п о л у х о р и е
Высыпал ратный люд:
Многое множество
Белых, как снег, щитов
Весь убелило дол,
Прямо бегут на град.
Кто ж из богов, богинь,
Отчих радетелей,
Скроет, заступник, нас?
Чей обниму кумир?
К чьим припаду стопам?
2-е п о л у х о р и е
Крайней судьбины час!
Нет мне прибежища,
Кроме незыблемых,
Ваших, блаженные,
Тронов торжественных...
Чу, стук щитов! Иль глухи вы? Не слышите?
Ныне пришла нужда
В данях молитвенных.
Где ж пелены, венки?
1-е п о л у х о р и е
Смятенье... ударяет о копье копье!
2-е п о л у х о р и е
Что, ярый,
Задумал,
Арей, наш
Бог-пращур?
Предать нас?
О б а п о л у х о р и я в м е с т е
Владыка златошлемный! Ты воззри на град!
Он ли не мил тебе,
Не вознесен тобой?
ПАРОД
Строфа I
Боги кремлевые!
К нам всем собором вы
Светлый склоните взор!
В плен повлечет нас враг:
Девы, мы держимся
Крепко за ваш алтарь.
Не бурногривый вал, —
В шлемах косматых полк
Обуревает град.
Зéвс-отец, Зéвс-отец!
Всем верховодить ты:
Сам, Зевс,
От граждан отврати плененье!
Фиву сжал Аргос кольцом железным!
Тяжких оружий мет
Меди ударный гул, —
Конских бряцанье узд, —
Скрежет удил — все смерть
Гласит нам, все гласит погибель!
Поделены семь врат
Меж семерых вождей
Вражьих по жребию:
Семь храбрецов громят
Грозою сулиц семь затворов.
Антистрофа I
Зевсом рожденная,
В бранях могучая,
Милуй, Паллада, нас!
Конник пучинный, рыб
Страшных, китов морских
Бьющий трезубцем, ты —
Фиву от ужаса,
Фиву от пагубы,
Царь Посейдон, спаси!
Кадмова имени
Ради, Арей, Арей,
Вняв,
Предстань ворот Кадмеи стражем!
Рода праматерь, сойди, Киприда!
В жилах моих течет
Кровь не твоя ли, мать?
Ныне тебя зовем,
Твой окружив кумир,
Тебя в молитвах именуем.
Ты, Аполлон Ликей,
Волком волков трави!
Нам лучезарный лик,
Лютый врагам яви!
К тебе взываем, лучник меткий!
Строфа II
За светлым братом, дочь Латò,
Лук натянув, примчись,
Дева на девий зов!
Чу, колесниц раскат!
Гера-владычица!
Оси визжат... Умру!
К нам, Артемида милая!
Воздух дрожит, горит
От сотрясаемых
Копий бесчисленных.
Что с тобой будет? Что
Тебе готовят боги, град?
Антистрофа II
Не ждет година: приступ! Вниз
Каменный сыплют град
Наши с крутых бойниц.
Чу, медяных щитов, —
О Аполлон родной!—
Сшибка у гулких врат...
Ты, Зевс, решаешь участь битв!
Нам во спасение
Твой да вершится суд!
Дева, начальница
Кликов воинственных,
Град седмивратный, Онка, — твой!
Строфа III
Всесильные, скорые
На всякую помощь, — вы,
В чьих руках
Этот кремль,
Боги Фив, —
Стен угрожаемых
Войску, чьей
Речи звук
Нам чужой, —
Не предавайте! Дев,
Руки простерших, плач
Слышите ль, вышние?
Антистрофа III
Любимые, бдители,
Спасительно ходите
Вы окрест
Этих стен,
Град любя:
Боги-печальники
Фив святых,
Днесь о них, —
Вспомянув
Богослужения,
Жертвы народные, —
Вы попечалуйтесь!
Э т е о к л
(возвращаясь)
Бессмысленное стадо, невтерпеж твой вой!
Скажите, что же, родину ль спасете вы
Иль мужество вдохнете в осаждаемых
Противным смыслу здравому взыванием
И на коленях пред богами ползаньем?
Ни в трудную годину, ни в счастливую
Нам не на радость женщины сожительство.ò
Коль власть ее — надменна, не приступишься;
Когда дрожит за близких — лихо горшее.
Вы беготней по стенам исступленною
Наводите на войско малодушный страх.
Так, вы врагу подспорье: наших стен оплот
Извне громит он, изнутри вы рушите.
Вот сколь желанно женское сожительство!
Но кто моих указов не послушает, —
Жена ль то будет, муж ли, нечто ль среднее, —
Повинен смертной казни, и народ его
Побьет камнями, — живу не уйти ему.
В делах градских нам жены не советницы;
Им в пору, дома сидя, не чинить вреда.
Ты слышала? С глухой ли разговор веду?
Х о р
Строфа I
Милый Эдипов сын!
Я убоялася,
Лишь колесниц лихих
Грохот заслышала,
Ржанье и конский топ,
Стук колес, ступиц скрип,
И в огне
Калены̀х
Скрежет удил,
Бряцанье узд,
Неугомонный гомон.
Э т е о к л
Что ж, корабельщик, бегая с кормы на нос,
По палубе метаньем от напора волн
Избавит ли корабль изнемогающий?
Х о р
Антистрофа I
К древним кумирам я
Ринулась, веруя
В помощь небесную
Верных заступников.
Снежный крутился вихрь,
Вьюга стучалась в дверь,
У ворот
Выла смерть.
Лепет молитв
Внушил мне страх,
К блаженным я припала.
Э т е о к л
Молите башню вражеский сломить напор.
Х о р
И башня не богами ль утверждается?
Э т е о к л
Но боги покидают обреченный град.
Х о р
Строфа II
Нет, на веку своем
Да не увижу я
Града бессмертными
Купно покинутым,
Пришлою, грозною
Силой растоптанным
И подожженным
Со всех концов!
Э т е о к л
Молись, да делу не вреди молитвами
И помни слово древнее: покорность — мать
Благой удачи, дочери спасительной.
Х о р
Антистрофа II
Правда! Во все же богов
Мощь превосходнее.
Часто она одна
Из безысходных зол
Смертных выводит в час,
Как меж нависших туч
Просвет последний
Исчез из глаз.
Э т е о к л
Мужское дело — жертвы заколоть богам
И учреждать гаданья, коль у стен враги;
Твое ж — в молчаньи скромном домоседствовать.
Строфа IIIò
С помощью божией
Неодолим стоит
Кремль наш, и лютому
Башня грозит врагу.
Чем нарушила я закон?
Э т е о к л
Не в том все зло, что ты богобоязненна,
А в том, что боязлива и боязнь в сердца
Сограждан сеешь. Утвердись в спокойствии!
Х о р
Антистрофа III
Войска внезапный шум
Слитный заслышавши,
Я на кремлевый холм,
Духом смятенная,
Под защиту святынь пришла.
Э т е о к л
Но ныне, коль услышишь про убитых молвь,
О тяжких ранах слухи, возглашать не смей
Заплачку. Пир Арею — пролитая кровь.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Чу, слышу кóней фырканье и ржание!
Э т е о к л
Будь нá ухо потуже: слишком слух остер.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Чу, гул подземный! Кремль дрожит! Обложен град.
Э т е о к л
То мне забота. Ей довлеет власть моя.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Страшусь! Растет смятенье у ворот градских.
Э т е о к л
Молчанье! Ни о чем ни слова в городе!
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Собор всевышний! Башни сохрани ты нам!
Э т е о к л
Накличешь гибель: молча, что несем, неси.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Градские боги! Рабства да не знаю я!
Э т е о к л
Себя и граждан в рабство отдаешь сама.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
На недругов, Зевс мощный, обрати стрелу!
Э т е о к л
Почто ты женщин создал таковыми, Зевс!
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Столь жалкими, сколь мужи, — если град падет.
Э т е о к л
Хватаясь за кумиры, голосишь опять.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Упало сердце; ужас говорит, не я.
Э т е о к л
Прошу тебя, исполни просьбу легкую.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Скажи ее, и тотчас послужу тебе.
Э т е о к л
Несчастная, безмолвствуй, не пугай своих.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Молчу. Со всеми общей покорюсь судьбе.
Э т е о к л
Вот, наконец, то слово, что мне по сердцу.
Оставь кумиры, — есть молитва действенней:
В союзники бессмертных к нам зови царей.
Я первый помолюся; ты за мной вослед
Брось к небу вопль победный, как пэан богам.
Он эллинам обычен, — сей священный клич.
В своих он будит храбрость и врага страшит.ò
Молюсь я градодержцам, сей земли богам,
Полей родимых, веча покровителям,
Ключам Диркейским плещущим, Исмен-реке;
И за спасенье града обещаю я
Их очаги окрасить кровью овчею
И кровью тельей, а доспехи вражии,
Копья добычу, — брони и оружия, —
Повесить у порога их святых домов.
Так надлежит, без плача и рыдания,
Тебе молиться; тщетны вопли дикие
И не спасут от рока неминучего.
А ныне, супротив семи воителей,
Шесть витязей сберу я, буду сам седьмой;
На бой великий выйдем из семи ворот.
И прежде то содею, чем крылатою
Молвой воспламенятся ожидания.
СТАСИМ I
Х о р
Строфа I
Исполню все.
Но в душе
Тлеет страх;
И вздувает искру
Вихрь черных дум, обставших душу.
У врат враги!
Так дрожит
Голубка-мать,
Выводка кормилица, —
Над гнездом
Видя змею:
Враг ползет
В колыбель святую.
К башням тучей сплошною,
Строем, сóмкнутым тесно,
Вражья хлынула сила,
Наших сперла отвсюду,
В наших тяжкие камни
Мечет. Деться куда мне?
Зевсовых чад
Светлых семья,
Найди пути
Град спасти,
Кадмовых чад
Помилуй!
Антистрофа I
Обмéните ль
Сей предел,
Пришлецам
Уступив, на лучший?
Нет лучшего! Глубок здесь почвы
Родящей тук.
Здесь разлив
Диркейских струй.
Родников обильней
Не питал
Влаги царь,
Посейдон,
Ни Тефии чада.
Если же так, — градодержцы
Боги, Ату нашлите
Вы на рать за стенами,
Ату взаимоубийства,
Ату ужаса в брани!
Славу Фив возвеличьте!
Ваших святынь
Вы ж и оплот.é
Пребудьте здесь,
Как поднесь!
Громкий наш клич
Услышьте!
Строфа II
Ринуть не жаль вам в Аид
Былей седых достославность? Увидеть
Копий добычей,
Грудой пепла священный кремль?
Врага торжество, Фивы позор —
Это ли суд ваш, боги?
Нас вам не жаль,
Дев и жен кадмейских,
Молодых и стариц дряхлых?
Как табун кобылиц, в полòн
Зá косы нас, в лохмотьях риз,
Гость повлечет. Подымется
Толп избиваемых вопль,
Стоны со стен.
Предчую сердцем долю злую!
Антистрофа II
Девы, я плачу о вас:
Будет до брака растоптан ваш цвет
Диким насильем.
Враг в чужой уведет вас дом,
Не милый жених. Лучший удел
Мертвым судили боги!
Горе тебе,
С боя взятый город!
Ктò в полòн влачит, кто режет,
Кто пожар запаляет. Дым
Стогна застлал, и пламенной
Бурей объят, пылает град.
Бешенством дышит Арей,
Бог-душегуб,
Скверня заветных чувств святыни.
Строфа III
Гомон в кремле стоит;
Башни осадные
Враг подкатил к стенам,
На смерть разит копьем
Мужа муж.
Чу, детей,
Грудь сосущих младенцев,
Кровью зáлитых, плач,
Визг у сосцов родимой!
Все бегут... Похищена сестра, жена!..
Жадным оком зарится
Грабитель на грабителя;
Нищий общник нищему —
В грабеже; в дележке — враг, и равною
Обижен долей. С чем сравнить всех зол разгул?
Антистрофа III
Всяческий плод земной
Всех кладовых запас
Наземь повыброшен:
Плачьте, ключарницы!
Все, что ты
Нам даришь,
Мать-Земля, изобильно,
Плавает в мутных ручьях.
Юные жены, девы!
Что вас ждет? Невольницы отныне, вы
Грозным победителям
На произвол оставлены.
Век вам вековать в слезах.
Вам одна надежда — черной смерти день,
Последний день — предел страданий долгих.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а 1-г о п о л у х о р и я
Разведчик, мнится, милые, от воинства
Несет нам вести новые, — бегом бежит:
Гляди, так и мелькают ноги резвые.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а 2-го п о л у х о р и я
А вот и сам владыка наш, Эдипов сын,
Спешит навстречу, — весть пришла ко времени, —
Разведчику подобно, ускоряет шаг.
В е с т н и к
Вот, чтò я сведал точно про дела врагов,
И как упали жребии семи ворот
Промеж семью вождями. Уж у Пройтовых
Тидей бушует. Но через Исмèн-поток
Гадатель переправу возбранил ему.
Пророчат злое жертвы. Разъярен Тидей;
Взалкал он крови; шип пустил, что в полдень змей.
Волхва ругает, сына Оиклеева:
Почто, де, малодушный, отвращает рок —
Трясет шеломом; гребня три косматые
Колышатся, как туча, над шеломом. Щит
Вращает он, и колокольца медные
Под ним бряцают зычно. Знаменован щит
Знаменованьем гордым: весь в звездах горит
Чеканный свод небесный; в средоточии —
Глаз ночи, месяц полный, всех святил светлей.
Надменьем обуянный от доспехов тех,
Он сечи вожделеет, над рекой кричит:
Так ржет, вздыбясь, и гложет удила, и в бой
Конь бранный рвется, слыша дребезжанье труб.
Кого поставишь сýпротив Тидея? Кто,
Когда падут затворы, оградит врата?
Э т е о к л
Что ж? Трепетать мне пред убранством воинским?
Иль ранят знаки? Иль смертельны пугала?
Что — хвост и побрякушки, иль копье разит?
А эта ночь на небе щитовом, чтò вся
Светилами мерцает, по словам твоим, —
Надменье дум и черный рок надменному,
Пожди, накличет! Как в очах затмится свет,
Приличествовать будет мрака знаменье
Кичливому безумцу со щитом, что ночь
И звал и славил на его же голову.
Тидею супротивником у Пройтовых
Ворот да станет доблестный Астаков сын.
Он крови благородной, и Стыда престол
Он чтит; речей хвастливых ненавидит он,
На суесловье медлен и на подвиг скор.
В нем кровь великих, коих пощадил одних
Арей из сева оного змеиного.
Кадмеец истый Меланипп. Игрок-Арей
Пусть мечет кости: чья возьмет? Но Правды суд, —
Чтоб сын родной оружьем поборал за мать.
Х о р
Строфа 1
Фивы поборнику,
Право восставшему
Родины мстителем,
Вы одоление
Дайте, небесные
Града заступники!..
Страшусь узреть кровавую
Милых сердцу гибель!
В е с т н и к
С ним счастие да будет, как сказал ты, царь!
Стал Капаней, гигант, перед Электрами:
Ему врата вторые рок судил. Сей муж
Огромнее, чем первый; а надменьем полн
Уж не людским он, нет! — сверхчеловеческим.
Грозой грозится башням (да минует зло!):
Град ниспровергнет, — с ним ли, или с нами бог, —
И Зевсу-де стрелою не сдержать его:
Перуны Громовержца не страшней ему,
Чем зной палящий, жар лучей полуденных.
А знаменье гиганта: обнаженный муж,
В руках держащий пламенник пылающий;
И златом òкрест начертанье: «Град спалю».
Кого на состязанье с таковым пошлешь,
И кто не убоится этой гордости?
Э т е о к л
Спесь нам на пользу и прибыток даст с лихвой.
Так помыслов превратных обличителем
На тяжбе с богом служишь ты, язык людской!
Дыша угрозой, Капаней презрев богов,
Уст не блюдет, бесстыдно обнажает мысль;
Самодовольно, смертный, к небу Зевсову
Он бурю изрыгает богохульных слов,
И низойдет, я верю, на главу его
Как некий огненосец судия-перун
С копьем иным, чем солнца луч полуденный.
Да встретит богоборца Полифонта мощь!
То — муж воздержной речи, воли пламенной,
Защитник, силой равный супротивнику,
Предстательством могучий Артемидиным
И помощью небесной... Остальных сочти!
Х о р
Антистрофа I
Гибель грозящему
Самонадеянно!
Зевсова молния,
Оцепени его,
Прежде чем внидет он
В наши обители
С копьем и вон из терема
Девий плен погонит!
В е с т н и к
По очереди всех я перечту, семь врат
Войсками обложивших. Третьим выскочил
Из полой меди шлема жребий с меткою
Аргивца Этеокла: к третьим, Нестовым,
Вратам он гонит конницу могучую.
Едва узде послушны, пышут пламенем,
Яряся, кобылицы, бьются в медь ворот;
Свистит, спираясь, дух их под забралами:
Взглянув, ты скажешь: варварской орды набег.
Щит гордо знаменован: лезет вверх гоплит
По лестнице на башню и кричит (слова
Сверкают подле): «Сам Арей не сбросит вниз
Меня с бойницы вражьей». Вот еще гроза!
Кого пошлешь ты Этеоклу равного,
Чтоб рабский от Кадмеи отвратил ярем?
Э т е о к л
Вот тот, кого пошлю я в добрый час. Готов
Он к брани. Вызов, знай, не на устах его,
А в длани мощной. Мегарей, Креонта сын!
И сей из внуков змия. Коней бешеных
Не убоясь, он выйдет в поле чистое —
Иль смертью дань отдать Земле-Кормилице
Иль, двух мужей и город на щите зараз
Добыв, украсить той добычей отчий дом.
За кем черед, поведай, не скупись на речь.
Х о р
Строфа II
Молюсь, домов
Отчих заступник, чтобы выбор твой
Счастлив был родине,
Ворогу пагубен.
Правый воздатель Зевс,
Гневный воззри на них,
С буйным киченьем идущих,
В бешенстве яром низвергнуть Фивы.
В е с т н и к
Четвертый, улучив врата соседние
Афины Онки, с криком предстоит вратам —
Гиппомедонта сила, исполина лик.
Не щит, а жернов он вращает. Трепетом
Его увидев, — скрою ли? — я был объят.
И ковщик не простой был, что чеканил ту
Щита громаду: как живой, грозит очам
Тифона образ, с зевом огнедышащим, —
И дым из уст клубится, черный брат огня;
И с полым чревом круга, с бляхой выпуклой,
Скреплен искусно обод перевивом змей.
Ареем одержащим пьян, беснуется
Он, как менада; ужас из очей глядит.
Беречься должно мужа обуянного.
С ним ярость исступленья в двери ломится.
Э т е о к л
Хранит Паллада пригород с воротами;
Карает Дева буйных и неистовых.
Как от птенцов дракона, отпугнет врага
Богиня кликов воинских. Ойнопов сын,
Гипербий храбрый, встретит. Всем под стать ему
Гипербий: видом, рьяностью, доспехами;
Давно к тому же хочет испытать судьбу.
Сам Гермий свел столь равных двух противников.
Сойдутся пред вратами витязь с витязем,
И богоборец с богом на щитах врагов.
Тифон Гиппомедонту огнедышащий
Любезен. Что же? На щите Гипербия
Сидит неколебимо Зевс-отец и пук
Горящих молний держит. Побежденным кто
Кронида видел? Кто ж кому союзник? Чей
Союз надежней? Враг с порабощенными,
А мы с владыкой. Крепче, чем Тифон, Кронид,
И кто во имя бога ратоборствует —
Сильнейший в битве. Будь же, Зевс, Гипербию,
По силе тайной знаменья, спасителем!
Х о р
Антистрофа II
Верю: тот,
Кто на щите изваял врага
Зевсова лик,
Демона недр земных,
Смертным ужасного
И ненавистного
Вам, долговечные боги,
Буйную голову в поле сложит.
В е с т н и к
Да будет так! О пятом, что у пятых врат
Бореевых, у самой богоравного
Амфиона могилы стал, — поведаю.
Копьем клялся он, что превыше бога чтит,
Дороже ока ценит, — разорить сей кремль
Зевесу нáзло. Так грозится юноша
Прекраснолицый, — цвет, от горной матери
Расцветший, — отрок более, чем зрелый муж,
Которого ланиты первый нежный пух
Едва лишь оттеняет. Но не девичий
В нем нрав, хоть имя, как обличье, — девичье:
Свиреп в нем дух надменный, взор очей суров.
И этот с похвальбою на щите предстал,
Обидной Фивам. Сфинкса к меди выпуклой
Чтò тело укрывает, самодвижного
Приладил. Блеща, движется чудовище
И, как живое, подгребает лапами
Кадмейца и впускает когти львиные
В живую снедь, готовясь истерзать ее.
Не на потеху витязь шел; далекий путь
Стопой не на смех мерил богатырскою.
Парфенопей аркадец, юный Аргоса
Присельник, он кормильцам платит мзду копьем.
Пусть над его угрозой посмеется бог!
Э т е о к л
Когда б по мысли гордых все случалося,
О чем мечтают, не по воле божией,
Конечной истребился б город пагубой.
Есть между нас и на аркадца этого
Муж добрый — дела и руки, не слов
И спеси, — Актор, брат родной Гипербия.
В стенах он не позволит безнаказанно
Напыщенным злоречьем отравлять сердца,
Не впустит в город лютого чудовища,
Которым злобно вражий знаменован щит.
Вне стен сообщник Сфинкса Сфинксу даст ответ,
Как рухнет с башен градом туча стрел в него.
Вы ж, боги, оправдайте правду слов моих!
Х о р
Строфа III
Входит мне в душу боль
Слов, что я слышала!
Дыбом от ужаса
Волос подъемлется!
Сколько хул, вызова
Небу на их устах!
Богонадменных! Пусть
Их рать
В черной земле истлеет!
В е с т н и к
Шестой противник — вещий, богомудрый муж,
Храбрейший в брани, мощь Амфиараева.
К дверям - Омолоидам, ко шестым вратам,
По жребию он послан и Тидееву
Корит свирепость. Аргоса смутителем
Его зовет, убийцей, в зле наставником,
Слугой греха, Эриний вызывателем,
К лихой вине Адраста подстрекателем.
Потом, на брата твоего уставя взор,
Суровый, обличает Полиника мощь:
«Поникнуть хочешь в поле, Полиник, за гнев
На град родной? — гадает он по имени:
Какое дело! Сколь богам любезное!
Послушать людям любо, вспомнить правнукам!б
Низринул сын Эдипа родовых богов,
С чужою ратью вторил в стены отчие.
Ты мать разишь: каким свой грех возмездием,
Сразив, искупишь? И, копьем добытая,
Сроднится ль в мире родина с насильником?
Мой рок мне ведом: прах мой утучнит сей дол;
В земле чужой могила ждет вещателя.
Иду в сраженье — встретить не бесчестно смерть».
Так речь держал и поднял волхв округлый щит,
Медь полую, без знаков на меди литой:
Быть, не казаться доблестным — завет его.
Глубокие проводит он в уме бразды;
И зреют в них советы справедливые.
С ним выстоит лишь мудрый муж и праведный
Единоборство; крепок лишь, кто чтит богов.
Э т е о к л
Печальна участь праведных, в одно ярмо
Судьбиной сопряженных с нечестивыми.
Во всяком деле лише нет злосчастия,
Чем злой сообщник: жатву горя с ним пожнешь;
Где сеет Ата, всходом колосится Смерть.
Благочестивый путник на разбойничий
Корабль попав ошибкой, со злодеями,
Невинный, делит гибель неминучую.
И в городе, забывшем правду, праведник,
Мужей-богоотступников согражданин,
В сеть вовлеченный общего проклятия,
Умрет с безбожным сонмом под бичом богов.
Так и гадатель этот, — Оиклеев сын, —
Муж справедливый и богобоязненный,
Пророк великий, к стану богохульников
Пристав не по желанью сердца мудрого,
С останками их мощи, в долгом поезде,
Обратно повлечется, коль захочет Зевс.
На нас же, мнится, вовсе не нагрянет он —
Не страха ради, не из малодушия,
Но знает, прорицатель, что умрет в бою,
О чем предупрежденье слышал Локсия,
Как сам сказал, — а слов не тратит попусту.
Все ж у ворот на страже да стоит Ласфен,
И, вратарь страшный, гостя ждет незванного.
Умом он старец, мощным телом юноша.
И взором быстр он и рукой немешкотен, —
Где щит не кроет тела, водрузить копье.
Но вся удача смертным от богов одних.
Х о р
Антистрофа III
Правой молитве вняв,
Город спасением
И благоденствием
Облагодатствуйте!
Копий труд, горе сеч,
Боги, на вражеский
Оберните стан!
Вне стен
Молнией, Зевс, убей их!
В е с т н и к
Седьмой наш супротивник, у седьмых ворот, —
Твой брат, владыка. Слушай же, как он клянет
Святые Фивы, — бед каких желает нам!
Взойти на башни хочет и, воспев пэан,
Царем земли плененной объявить себя;
С тобой же на смерть биться, — умереть, убив,
Иль, если живы выйдете, изгнать тебя
С бесчестьем, как с бесчестьем ты его изгнал.
Так Полиник взывает и родных богов
Земли отцовской кличет во свидетели,
Что в тяжбе правой правды домогается.
Чеканом новым блещет велелепный щит,
Двойным изображеньем знаменованный:
Во всеоружьи латник, в златокованном,
Ведом женою важною и мудрою;
Гласит из уст богини начертание:
«Я, Правда, в град родимый приведу его
И в отчих водворю навек обителях».
Вот, все ты ныне слышал о намереньях
И ухищреньях вражьих. Сам, кого послать,
Смотри. Не скажешь: был разведчик слеп, глагол
Глашатая невнятен. Ты же — кормчий наш.
Э т е о к л
О род, безумьем от богов наказанный,
Их ненависть, Эдипа многослезный род!
Отцовское проклятье неизбывное!
Но жалобы да смолкнут, и немеет скорбь,
Чтоб не родить ей плача всенародного!..
О Полинике ж (имя роковое!) — вот
Что я скажу: увидим, что пророчит щит,
Куда письмен златое начертание
Неистового мужа приведет. Когда
Была бы Правда, Зевса дочь, воистину
Его вожатой, спорить было б не о чем.
Но никогда доселе, — ни едва на свет
Из матерней утробы вышел он, ни в дни,
Как рос и креп мужая, ни когда брадой
Покрылся подбородок, — не бывала с ним
Святая Правда. В разоренье ль родины
Она впервые будет помогать ему?
Иначе, вправду, звали б ложным именем
Богиню люди, общницу путей кривых.
Сам, сердцем твердый, выйду с ним на смертный бой,
И кто другой к той встрече правомощнее?
Сойдемся в поле — царь с царем и с братом брат,
Как враг с врагом. Копье несите, поножи,
И чем прикрыть мне тело от камней! Живей!
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Любимый царь, Эдипа чадо! Ворогу
Не будь подобен гневом, речью дерзостной!
Мужей довольно в Фивах, чтоб навстречу стать
Аргивей силе: братняя запретна кровь.
Единокровных бой самоубийственный —
Вина и скверна. Годы не сотрут пятна.
Э т е о к л
Быть побежденным, но не опозоренным
Согласен я: в том горе утешенье — смерть.
Но пораженье и позор принять?.. Нет! Нет!
Х о р
Что ты задумал, сын?
Ата ль жестокая
Темною страстию
Дух обуяла твой?
Семя безумья вырви!
Э т е о к л
На край толкает, нудит разрешенье бой!
Плыви ж по ветру, прямо в преисподнюю
Род, Фебу ненавистный! До конца ты сгинь!
Х о р
Страсть кровожадная,
Плоти родной алчба
Гонит к вине тебя
Братоубийственной,—
Крови запретной жажда!
Э т е о к л
Отцова клятва черная стоит, вперя
Сухих очей, бесслезных неотвратный взор,
Сначала дани просит, после смерть сулит.
Х о р
Не уступай! Гаси
Гнев! Не из робости —
Знает то друг и враг —
Жизнь ты щадишь. Уйдет
В землю Эриния,
Если дары твои
Примут из рук благие.
Э т е о к л
Давно благие боги небрегут о нас.
Им наша гибель — дивный, вожделенный дар.
Молить ли об отсрочке беспощадный рок?
Х о р
Ныне грозит тебе
Демон. Со временем
Гнев укротится; ветр
Дикий уляжется.
Станет затишье. Жди!
Вечно ль кипеть волненью?
Э т е о к л
Разбушевалось отчее проклятие,
И слишком оправдались сны зловещие,
Эдипова богатства раздаватели!
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Хоть женщин ты не любишь, — их совет прими.
Э т е о к л
Скажи, коль исполним он, — но без лишних слов.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Нейди дорогой, что ведет к седьмым вратам.
Э т е о к л
Отточенной секиры не притупливай.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Как ни далась победа, все почет она.
Э т е о к л
Не по сердцу такие речи воину.
П р е д в о д и т е л ь н и ц а х о р а
Окрасить руки хочешь кровью братнею?
Э т е о к л
Помогут боги, — смерти не избегнет он.
СТАСИМ II
Строфа I
Эриния, — кто из богов
Схож с ней? — боюсь вещуньи черной!
Обречен ей
На убой род.
Коль отец сам,
Накопя гнев
На главу чад
Накликàл казнь,
Не избыть им
Роковых кар,
Не спастись им!
Душегуб Раздор ярит их.
Антистрофа I
Придет делить братьев пришлец,
Скифский булат: нарежет доли
И надел даст
Людоед-Меч.
И тебе часть,
И ему часть;
И тебе пядь,
И ему пядь:
Меж сырых глыб
Место есть вам
Для могил двух.
Только царства не делить вам!
Строфа II
Когда сразит
Брата брат,
Сам на себя
Вставший род
Исполнит
Самоубийством жребий свой;
Скверну крови выпьет персть
На месте том,
Очистительной кто прольет
Влаги дар?
Омоет их? О новых слез
Примесь в чашу древних зол!
Антистрофа II
Посеял дед,
Внуки жнут.
Корень вражды —
Давний грех:
Поныне
Он в поколенье третьем жив.
Вещий Локсий Лаию,
Пифийский бог,
Из глубин святилища
Трижды рек,
Что Лаий Кадмов град спасет,
Коль бездетным в гроб сойдет.
Строфа III
Послушал
Лаий ближних и друзей:
И гибель родил он свою—
Сына,
Отцеубийцу Эдипа.
В ниву сын святую,
В его вскормившие бразды
Сев посеял кровавый!
Увы, на сыновнее ложе
Мать приводит Ата.
Антистрофа III
Вздымает
Море так за валом вал:
Едва упадает один —
Новый,
Втрое грозней, <1 нрзб.>,
Бьет в корму с размаха,—
И родимый корабль трещит.
Что меж хлябью и нами?
Лишь тонкие, утлые стены.
Гибнет град с царями.
Строфа IV
Проклятий древних тяжко давит мощь.
Нет мира соперникам.
Не гибнет в бурю скудный, утлый челн,
А груз многостяжательный
Пловцов богатых
Тянет корабль в пучину.
Антистрофа IV
Кто дивным столь, кто столь божественным
В чертогах домашних,
На стогнах града многих уст молвой
Прославлен был, сколь был Эдип,
Земли спаситель
От смертоносной девы?
|