|
Хочу сойти в могильный мрак,
И грудь земли раскрыть я.
Пусть ранит боль больней: то знак
Веселого отплытья.
Несет нас тесная ладья
На брег иного бытия.
О, Ночь навек, тебе хвала!
Тебе, дрема глухая!
Цвела любовь, и отцвела,
Под солнцем иссыхая.
Гостины стали нам тюрьмой:
Пойдем к отцу, спешим домой!
Что делать любящим сердцам,
Живым — на этом свете?
Мир изменил своим отцам,
Мы в мире Божьи дети.
Не знаем чуждой новизны,
Душой минувшему верны:
Минувшему, когда костер
Всех чувств пылал высоко
И видел в небе чистый взор,
Любви всезрящей Око,
И души, в простоте живой,
Хранили первообраз свой;
Минувшему, когда племен
Не иссякала сила
И длань детей грозу знамен
Крестовых возносила,
И в жилах пылко мчалась кровь,
Но сердце ведало любовь;
Минувшему, когда сам Бог
Стоит в телесном храме
И юным роковой порог
Переступает с нами,
И с нами чашу пьет до дна,
И с нашей боль Его одна.
Минувшего глухая ночь,
Тебе мой вздох напевный!
К тебе летим, былое, прочь
От жизни повседневной.
К тебе, в отчизну держим путь —
На лик воскресший твой взглянуть.
Что с миром нас сдружить могло б?
Любимые почили.
Нас темный с ними держит гроб.
Нас жить не научили
Приманки новых тусклых дней:
Мир пуст и в сердце нет огней.
И сладким ужасом на нас
Из темной веет дали:
То глубь ответствует на глас
Младенческой печали!
То милых душ загробный вздох.
Домчался к нам, позвал, заглох.
К невесте снидем в глуби недр,
В сень смерти к Иисусу!
Посул зари вечерней щедр:
Последнему искусу,
О скорбь любви, покорна будь!
В дом отчий, Ночь, — крылатый путь.
|